Домой Шун не вернулся. Полыхнула зеленая вспышка, и вместо синей птицы на крышу высокого, этажей в одиннадцать, дома опустился парень. Ветер трепал его иссиня-черные волосы, а необычного фиолетового цвета глаза потухли. Ларс-Лайен сел на край крыши, свесив ноги вниз. Интересно, если бросится отсюда вниз, есть шанс что он не успеет перевоплотиться и разобьется насмерть?
Скайрес молча оглядывал город. Сизые облака висели низко над домами - никакого намека на солнце. Погода точно подходила под настроение юноши. Хотелось немного вспомнить Майерс. Все-таки они были любовниками.
- Надеюсь, твоя душа попадет в рай, Эйлин... - прошептал парень, глядя куда-то в небо.
Скайрес не хотел пока перевоплощаться. Тоска схлынула, к Шуну вернулась обычная невозмутимость и холодность.

Не поворачиваясь, парень повел плечом, стряхивая руку. Он не любил, когда к нему прикасались чужие.
- Нет, не нравится. С высоты птичьего полета он смотрится куда лучше, чем с этих крыш. Здесь просто почти всегда пусто. Это место навевает мысли об одиночестве. - негромко бросил юноша. Его голос звучал снисходительно, словно он объяснял школьнице какое-нибудь правило по математике, которое знают даже дети шести лет.
Маска был довольно свободолюбивым, не позволяя никому вторгаться в свое личное пространство без его на то августейшего позволения. Да и сам неохотно кого-либо пускал в свою душу. А зачем, если туда могут наплевать или же предать, узнавая его слабости и надавив на недостатки?
Скайрес был второй душой Шуна, его сущностью. Пусть иногда парень не отдавал себе в этом отчет, но Маска значил для него довольно много, хоть сам Шайнелл этого и не замечал. Или просто не хотел замечать.
- Миледи, не могли бы вы держать свои руки при себе? - спокойно спросил Скайрес, по-прежнему не обращая на девушку взгляда и уставившись куда-то в небо.

- Для того, кто всю жизнь прожил один, привязанности не имеют никакого значения. Друзья, любовники, семья - все это лишь фигурки, помогающие тебе достичь цели.
Шун молча встал на самый карниз, расправив руки. В туманном дне города N могло легко показаться, что за спиной юноши выросли огромные, метра в четыре, крылья, отливающие зеленовато-серым. Хотя, наверное, это только казалось.
В жизни парня было лишь несколкьо близких, которых он действительно ценил и ради которых был готов на все. Мать, дед и сводный брат, давно ставший Шуну родным. Остальных он так и не признал.
- Что-то раньше я вас здесь не видел. Недавно в городе? Раньше эти крыши всегда пустовали.

- Нет, не приходилось, - помедлив, парень мотнул головой в сторону. Весь его вид так и кричал о свободолюбии и независимости: упрямо сжатые губы, чуть вздернутый вверх подбородок, глаза, сузившиеся в надменном прищуре.
Длинные черные волосы трепал ветер. Бледная кожа казалась совсем прозрачной.
- Тебя, наверное, интересует, как меня зовут. Так? - негромко поинтересовался юноша.
Ладонью он чуть приподнял волосы со лба и отбросил их назад. Вытащив откуда-то из-за пазухи красивую, по-видимому сделанную из белой кости заколку, Шун небрежно стянул волосы в хвост и щелкнул застежкой.
- У нас с тобой несколько схожие представления о правде жизни. Вот скажи, была ли ты влюблена? - медленно повернув голову, задумчиво произнес Скайрес.
Глаза как-то странно сверкнули. Казалось, на мгновение они стали ярко-желтыми, янтарными, как у ястреба.
Но чего только не привидется в городке N.

- А вот я любил. До беспамятства, до полной потери самоконтроля. Она была необычной, не такой, как все. Мы встречались уже два года и планировали дальнейшую жизнь, вплоть до того, чтобы жениться... Когда однажды я нашел ее мертвой в каком-то Богом забытом переулке. И знаешь, кто это сделал? Та бессмысленная бойня между двумя могущественными противоборствующими организациями привела к смерти многих невинных. Точнее, не совсем невинных. - Шун говорил неторопливо, вдумываясь, и, казалось, абсолютно равнодушно. Словно о походе в магазин.
Но слова его тяжелыми каплями раскаленного свинца падали в звенящую пустоту.
Боль.
Тоска. Потеря. То состояние, что овладело им тогда, чуть не привело к самоубийству. Слава Богам, тогда Маска натолкнулся на Кота, который помог ему выбраться из депрессии и освоиться в городе. Именно поэтому Шун стал нейтралом. Не желая быть пешкой в чужих играх, парень стал ферзем в собственной партии.
- Она принадлежала к одной из сторон. И вторая просто убрала ее. А первая - пожертвовала, не сумев - или не желая - защитить ее. Именно с того момента я понял несколько простых вещей. Первое - каждый сам за себя. Второе - нельзя иметь в этой жизни никаких привязанностей. Правда, мать, дед и брат остаются для меня самыми дорогими, но ладно. Считаем это исклюением, - губы юноши скривила ухмылка, но глаза предательски дрогнули, на мгновение опять сменив цвет на вторую ипостась.
Идиот! Перестань психовать! Возьми себя в руки! Не дай ей себя раскрыть.- обычно тихий и вкрадчивый голос второго Я парня сейчас был просто разъяренным.
Маска был как всегда прав.
Нельзя позволить себе потерять контроль и открыть Скайрес путь к трансформации.
- Третье - убей или будешь убит. Ну и так далее, хотя список можно продолжать и продолжать. После того, как моя Тайринн была найдена мертвой, я не заводил никаких длительных отношений. Интрижки на одну-две ночи - вот, что мне было необходимо. То, чем я живу.
Шайнелл поднял глаза к небу, из которого начинал накрапывать мелкий противный дождик. Который, впрочем, обещал перерасти в полноценный ливень.

Отредактировано Шайнелл Ларс-Лайен (Четверг, 4 ноября, 2010г. 22:37:59)